Празднуем 9 мая: рецепты победителей

Иван Герасимович Фролов, зенитчик

Иван Герасимович Фролов с боевым товарищем в госпитале (справа)

Рассказывает внучка Ольга Захарова:

«Иван Герасимович Фролов воевал с первых дней Великой Отечественной войны. В составе боевого расчета на 37-мм зенитной пушке сбил самолет противника, за что получил высшую для солдата боевую награду — медаль за Отвагу. Так же был награжден медалями за взятие Варшавы, Будапешта, Вены. Был ранен и лежал в госпитале в 44-ом году. Закончил войну в Германии в День победы.

После Победы про войну никому ничего не рассказывал — ни жене, ни сыну, ни дочери. Боевыми воспоминаниями не делился, а медали и ордена отдал детям играть. Иван Герасимович полностью посвятил себя мирной жизни. Работал экскаваторщиком, был отменным столяром и делал мебель для дома. Любил играть на аккордеоне, пел народные песни и романсы, занимался огородом в Измайлово. А ещё был любящим мужем и добрым отцом. Помогал многочисленным родственникам, которые на праздники собирались за большим столом в его доме. Жена, Мария Петровна всегда была хлебосольной хозяйкой. Особенно ей удавались пироги и первые блюда. Иван Герасимович ел её фирменные щи с пшёнкой и всегда нахваливал».

Щи с пшенной кашей

Вера Николаевна Зимина, дочь офицера-пограничника Брестской крепости

Вера Николаевна Зимина

Рассказывает дочь Галина Гончарова:

«Когда началась война моей маме было всего 4,5 года. Эта фотография единственная из её раннего детства. Дочь офицера-пограничника, она чудом осталась жива, прожив всю войну в Бресте.

Меня удивляет, что годы войны она помнит в подробностях, будто ей было 15-16 лет. Было всякое: и работы на огородах у поляков, и белорусская бабушка, часто приносящая маме стакан молока, и соседи, прятавшие детей от бомбежек, и игры с мальчишками в поле, во время которых она однажды чуть не лишилась пальцев на руке, и доктор-немец, который её спас.

Конечно всё время хотелось есть. Лето было самым любимым временем, когда на заброшенных полях клубники и земляники было так много, что её можно было есть вдоволь. Да и в садах можно было нарвать абрикосов и слив... Может быть война и голод создали культ еды в нашей семье, ведь моя мама – великий кулинар, который готовит каждый день много вкусных и душевных блюд. Дети, внуки, знакомые всегда уходят от неё с пакетами, лоточками, баночками, полными еды. Конечно, о таком пироге с клубникой маленькая Верочка могла только мечтать, но изобилие ягод в нём — это тоже память о военном детстве».

Открытый пирог с клубникой

Климентий Климентьевич Себещук и Эдита Борисовна Немцовская, участники трудового фронта

Климентий Климентьевич Себещук и Эдита Борисовна Немцовская

Рассказывает внучка Людмила Сальникова:

«У нас в семье не делились фронтовыми воспоминаниями — оба деда трудились в тылу. Но была удивительная история любви в военные годы. Моя бабушка, Эдита Борисовна Немцовская, происходила, как принято говорить, из интеллигентной польско-еврейской семьи и была красавицей. Мама рассказывала, люди на улицах ошарашенно останавливались, путая молодую бабушку с кинозвездой Людмилой Целиковской. Дед, Климентий Климентьевич Себещук — из глухой белорусской глубинки, «от сохи» — сумел получить образование и стал инженером Московского подшипникового завода. Дед взял бабушку приступом: дежурил под окнами общежития, везде провожал, бил боем кавалеров. Бабушка потом шутила: «всю жизнь мечтала о высоком брюнете, а получила блондина, метр с кепкой, из которого слова не вытянешь».

Когда началась война, дед был уже начальником сборочного цеха. Их с бабушкой и маленькой дочкой, моей тетей, эвакуировали в Куйбышев (теперь Самара) вместе с заводом. Дед упорно рвался на фронт, но у него была «железная бронь» — лучшего специалиста по наладке станков на заводе не было.

Ехали долго, под бомбежками даже женщины и дети не бежали укрываться в лес, а первым делом накрывали «зелёнкой» вагоны с оборудованием. Высадились в чистом поле: вокруг пустошь, волки воют и морозы зимой 41-го стоят лютые. А уже через месяц посреди заснеженного «ничего» должен был заработать завод, ведь подшипники нужны были для танков и самолётов.

Бабушку, к тому моменту серьёзно беременную, поселили в крестьянском доме, дед по двадцать часов работал на стройке, а потом всё равно шел домой: наскоро поцеловать бабушку и отдать семье инженерский паек, без которого его девочки бы не выжили. И вот, однажды не пришёл: двое суток нет, трое. Бабушка почувствовала неладное и по морозу, в легких ботиночках и «городском» пальто, отправилась за десять километров. Не помнила, как добралась, с трудом нашла инженерскую теплушку, расспрашивая полуживых дедовых сослуживцев, с ввалившимися от недосыпа и усталости глазами. Наконец, нашла — дед был болен, в бреду. В теплушке минусовая температура, дедова спина в ватнике намертво примерзла к стенке. Бабушка просила о помощи, металась по строительству, но пока бы среагировали, пока кого-то прислали… Тогда она где-то раздобыла лом, больше и тяжелее её самой, волоком дотащила его до теплушки. И стала отбивать деда от стены: с огромным животом, тяжеленным ломом, голыми руками. Спасла, отбила, еще 10 км тащила домой. Поменяла свое «городское» пальто с горжеткой, единственную оставшуюся от довоенной жизни вещь, на двух куриц и пшёнку, и поставила за пару дней деда на ноги тем самым «инженерcким» кулешом, который дед и бабушка потом готовили на каждую годовщину свадьбы. Завод заработал, сдал продукцию в срок. Через 2 месяца в Куйбышеве родилась моя мама. После войны деда наградили Орденом Трудового Красного Знамени. А бабушка всю жизнь стеснялась, пряча от посторонних глаз отмороженные руки».

Кулеш инженерский

Кулеш инженерский

Георгий Иванович Поджарый, командир соединения партизанских отрядов в Белоруссии

Рассказывает внук Андрей Захарин:

«В начале войны мой дед командовал соединением партизанских отрядов в Белоруссии. Штаб постоянно менял дислокацию в зависимости от обстановки на фронте, но всегда находился в районе боевых действий.

Однажды штабной отряд оказался в окружении в болотистой местности. Атаковать немцы боялись, но кольцо замкнули. Через пару дней запасы продуктов и питьевой воды практически закончились, и было принято решение идти на прорыв. Из остатков риса, пшенки и гречки повар сварил кашу, добавив в неё собранные в лесу грибы и травы. Получился довольно сытный ужин, сдобренный по-братски разделенной поллитрой самогона. Через пару часов забрезжил рассвет и отряд пошел в бой. Из окружения вырвались 15 человек из 44, в том числе и дедушка.

За боевые заслуги он был награжден Орденом Боевого Красного Знамени, Орденом Красной Звезды, медалями "Партизану Отечественной войны" и "За победу над Германией".

Дедушка благополучно дошел до конца Великой Отечественной войны, а после ее окончания работал в Бресте в Облисполкоме. А партизанскую кашу бабушка часто готовила и в мирное время, благо грибов в лесах Белоруссии много».

Партизанская каша

Партизанская каша

Нинель Наумовна Михайловская, участник трудового фронта

Рассказывает дочь Наталия Михайловская:

«В начале июня 1941 года, родители отправили мою маму, Михайловскую Нинель Наумовну, и её самого младшего брата Толю отдыхать к дальним родственникам, на украинский хутор недалеко от Киева. Маме тогда было 13 лет, Толе – всего три. Там их и застала война. Мама рассказывала, что на всю жизнь запомнила первый налёт немецкой авиации. Это было страшно – грохот, крики, руины и кровь повсюду. Вскоре родственники уехали в эвакуацию, не сообщив моим бабушке и дедушке, куда именно. А, может, и сами толком не знали. Дед несколько месяцев искал детей. И когда, мама увидела, как открывается калитка и в развевающемся кожаном плаще входит её отец, потеряла сознание.

Дед был заместителем директора крупного военного завода. Производство перевели в Запорожье, поближе к фронту, а семьи работников эвакуировали, кого куда. В результате многочисленных переездов моя бабушка с тремя детьми на руках оказалась в Киргизии, во Фрунзе (ныне Бишкек). Но до этого ей и моей маме пришлось не сладко. В разных городах, куда забрасывала их судьба, они работали на торфе по колено в вонючей воде, собирали колоски, оставшиеся после уборки урожая (сейчас нам это трудно себе представить, но тогда каждое зёрнышко было на учёте), сбрасывали с крыш домов «зажигалки», помогали в госпиталях раненым, строили дороги…

Кстати, мама никогда не имела никаких льгот как участница трудового фронта. А когда я советовала ей обратиться в соответствующие инстанции, она страшно удивлялась, говоря, что ничего особенного не делала, тогда все так поступали.

Что такое голод мама тоже хорошо знала. Не буду рассказывать, как и чем они питались, но точно знаю: самым любимым праздничным блюдом для детей была творожная запеканка. Тот рецепт военных лет мама сохранила и часто делала нам эту запеканку. И я, и мой сын считали её самым настоящим праздничным десертом. Мамы нет уже 7 лет, но её запеканку мы по-прежнему готовим».

Творожная запеканка 

Творожная запеканка

Александр Денисович Ильин, радист на корабле тихоокеанского флота

Рассказывает внучка Елена Захарова:

«Дед принимал участие в боях при Халхин-Голе, воевал на Восточном фронте, был в Корее. Демобилизовался в 1946 году. Первые годы после войны работал начальником почты в закрытом городке, где был расположен крупный вольфрамово-молибденовый комбинат. В 1950 году закончил экономический факультет Московского ВУЗа и Высшую партийную школу – заочно. Потом долгие годы работал председателем Республиканского обкома профсоюзов строителей вплоть до выхода на пенсию.

Очень любил природу, мог подолгу гулять по лесу. В свободное время занимался портняжничеством. Обладая красивым голосом, с удовольствием пел песни. Был гурманом и эстетом. Предпочитал посидеть за красиво накрытым столом, вне зависимости от повода. Считал, что еда должна быть подано красиво и гармонично. С большим удовольствием ел холодец и окрошку. Очень любил свою семью: жену и 2 дочек».

Окрошка с хреном 

Мы от всего сердца поздравляем вас с великим праздником — Днём победы! Пусть будет мир и да здравствуют семейные традиции: собирайтесь за одним столом чаще, все вместе — молодые и постарше! И не забывайте тех, кто дал нам возможность жить в мире и достатке.