Наталья Никитина, хозяйка и основательница музея, пригласила на торжество всех своих друзей. Всех тех, кто помогал ей в этом непростом деле – воссоздания коломенской старины и давнего вкуса. Музейщики и чиновники, историки и кулинары, музыканты, артисты, бизнесмены – кого там только не было.
Наталья Никитина (в центре) и вся команда музея «Коломенская пастила»
За прошедшие годы музей превратился в знаковое явление и теперь входит во все рейтинги отечественного туризма. Именно здесь на основе местного продукта – прекрасных сортов яблок – восстановили старинный рецепт пастилы. А заодно рассказывают о культуре жителей Коломны – купцов, городских обывателей, писателей и поэтов.
Рецепт пастилы упоминается еще в «Словаре поваренном» (1795 год) Василия Левшина. Но, сами посудите, легко ли вот по такому описанию восстановить реальное блюдо?
Подлинный рецепт пастилы, который упоминается в «Словаре поваренном» (1795 год) Василия Левшина
Приключений за 10 лет было немало. «Сказочная» судьба музея, похоже, была заложена ещё при его основании. Вот какую историю рассказала нам Наталья Никитина:
«Начали мы искать мебель. Есть много коллекционеров, занимающихся этим. Мы обратились к одному из них – Сергею Самошину, который был научным сотрудником Коломенского краеведческого музея. «Стоит у меня в гараже мебель, – говорит он. – Два буфета, сундук и зеркало, забирайте».
Дело было в конце августа, по цене договорились. Но когда я взяла в руки зеркало, то шпон с него от старости посыпался. Я поняла: эта мебель переживет только один переезд. Поэтому решили сделать это накануне открытия музея. Наконец, перевезли всё, расставили по комнатам. В день открытия я была на производстве, собирала образцы пастилы. Вдруг раздаётся звонок. И взволнованный голос сообщает: «Здесь милиция, нашли клад, срочно приезжайте!». Когда мы добрались до музея, увидели людей, стоящих вокруг стола в оцепенении. А на столе – завернутые в бумагу и жёлтые тряпицы вещи, обнаруженные в потайном ящике буфета.
В кладе оказалось 28 предметов: серебряные ложки, кулоны, подставки под фотографии, медаль «За усердие», золотая цепочка под часы «Павел Буре», украшения и… пакетик с белым порошком неизвестного происхождения. «Так это кокаин! – сказали специалисты. – Обычное дело для того времени». Чудом оказалось, что какой-то коломенский купец больше 100 лет назад заложил основу благосостояния будущего Музея пастилы.
На самом деле музей этот связан не столько с предметами, сколько с культурной памятью. Во многом он литературный, ведь здесь проводятся специальные театрализованные программы по мотивам произведений писателей, связанных с Коломной. При этом каждые 1,5-2 месяца они меняются. Так что гости, приехавшие снова через некоторое время, станут свидетелями совершенно других сцен из местной истории.
Новая программа этого года называется «Гениальные чаевники». Её герои – русские писатели, влюбленные в чай и чаепитие. Войти в музей через литературу – это не только художественный образ: сегодня в ворота дома можно пройти исключительно через «книжный том» Ивана Лажечникова.
Дверь-«книжный том» Ивана Лажечникова в Музее пастилы
Его описание пастилы в романе «Ледяной дом» давно стало литературным символом Коломны. Именно Лажечников рассказал, как жили коломенские купцы в таком вот доме, как развлекались коломенские купчихи, что ели и пили.
Оказывается, и Федор Достоевский был связан с Коломной. Еще ребенком он не раз проезжал через нее, направляясь с родителями в их усадьбу Даровое. Знаете ли вы главный «достоевский» вопрос о чае? «Свету ли провалиться или мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить». Эта ироническая фраза главного героя повести «Записки из подполья» (1864) задумывалась автором как символ крайнего индивидуализма, эгоизма. Сегодня же она – просто показатель того, как популярен был этот напиток в далекую от нас эпоху.
Не работалось без чаю Фёдору Михайловичу Достоевскому (экспонаты Музея пастилы в Коломне)
А как готовил чай сам его автор «Преступления и наказания»? Для начала Федор Михайлович согревал чайник, обдавая его кипятком (в столовой постоянно стоял горячий самовар). Затем только своей ложкой (её так и называли в семье – «папиной») насыпал ровно 3 ложки чаю. Наливал кипяток и накрывал чайник салфеткой.
При этом чайник наливал ровно на треть. Переворачивал песочные часы и ждал 3 минуты. Затем повторял эту процедуру – доливал чайник до верху, накрывал и ждал уже 6 минут. Кстати, чайный лист писатель всегда покупал на Невском проспекте в магазине Орловского по 2 рубля 40 копеек за фунт. Для сравнения фунт говядины в ту пору стоил 10-15 копеек.
И наконец, Федор Михайлович наливал чай в стакан с подстаканником. Вот тут-то и наступало самое главное – он рассматривал заварку «на свет». Нальёт бывало заварки, придёт в кабинет, посмотрит: «Нет, не тот цвет!». И идёт доливать кипяточку. Вернётся, посмотрит – опять не то. Надо уже заварки долить. Так на ходу романы и обдумывал.
Иногда чай писателю заваривала супруга. Этот напиток Достоевский пил только из уважения к жене и только со сладким. А вот про сладкое сама супруга – Анна Григорьевна – даже оставила воспоминания. «Мы теперь насчитали три вида пастилы, – пишет она, – белую, белую палочками и красную».
Первый экспонат Музея пастилы, включённый в коллекцию в 2009 году
Коломенский музей - не только про пастилу. Он про любовь. К родному городу, к его славному прошлому, к замечательным кулинарным традициям, которые тут бережно восстанавливают.