Путешествие по Хоккайдо

Путешествие по Хоккайдо

Елена Голованова
15 февраля 2010 г.

Слухи о том, что Хоккайдо - дикий край, оказались сильно преувеличенными. Самый северный остров Страны восходящего солнца в реальности отнюдь не выглядел таким мистическим, каким описали его японские классики. И все-таки ощущение «края света» - того, что дальше Хоккайдо, за кромкой бушующего океана, за черными вулканами, уже ничего нет, - действительно витает здесь в воздухе.

Путешествия со вкусом
Путешествия со вкусом

…И вот иду я, вся в белом, по проспекту в солнечном Саппоро. Ровные, как по линейке, расчерченные улицы расходятся вправо и влево, небоскребы тянутся вверх. В потоке пешеходов пересекаю перекрестки. В руках у меня пакет из супермаркета, заполненный едой – самых манящих форм и загадочного содержания. Первый день в Японии. Я просто набрала в корзинку все, что «цепляло» взгляд, – и теперь, не утерпев, пробую на ходу. То, что обещало быть сладким, оказывается соленым. Похожий на суфле шарик – тягучей, как каучук, текстурой без вкуса, с каплей лиловой начинки внутри. Куриная лапка в кисло-сладком соусе, запакованная в вакуум, – как вам это понравится?

Возвращаюсь в гостиницу и вижу: мои спутницы, сидя на футонах, читают путеводитель, главу «Традиции и нормы поведения»: «Но хуже всех в глазах японца человек, который ест на улице. Это настолько непозволительно, что с ним даже разговаривать не станут. Впрочем, если вы иностранец, то что с вас взять». Ох, сколько еще их здесь будет, промахов и странной еды…

Живые иностранцы

А на следующее утро начинается наше путешествие. Нас десять человек, мы погружаемся в маленький автобус – на таких еще ездили хиппи – и собираемся исколесить весь Хоккайдо. В нашей интернациональной группе я отвечаю за Россию и всякий раз, по- жимая очередную руку, склоняю голову и произношу: «Лаша каракимашта Лена дэсу» – «Меня зовут Лена, и я из России».

Нас ждут две недели пути. Самые дальние уголки самого северного острова. Кое-где еще не ступала нога чужеземца – затем нас и пригласили, чтобы местные жители могли пообщаться с живыми иностранцами. И если взрослые иногда стеснялись, то дети закидывали нас вопросами: «А в вашей стране есть кошки?», «Почему у вас такие большие носы?», «На вас когда-нибудь нападал медведь?» – спрашивали, в частности, меня.

На Хоккайдо я ехала с подкашивающимися коленками – начитавшись Мураками, представляла себе огромные безлюдные пространства. Низкие небеса, серый океан, каменистый берег. На далеких пастбищах пасутся овцы, среди которых есть одна с черной звездой во лбу. Зимой остров заваливает снегом. Вековые криптомерии (это хвойное, что растет на Хоккайдо, я запомнила из романов Кавабаты Ясунари) роняют шапки снега на изредка проезжающих под ними лыжников. На Хоккайдо едут – из Токио это чуть не сутки на поезде, окраина мира! – исключительно гонимые экзистенциальным кризисом персонажи. Тишина острова лечит их душевные раны.

Как бы там ни было, наш автобус одним своим появлением с песнями Beach Boys разрушает всякий летаргический сон, и когда мы выгружаемся из него, вокруг вовсю поют птицы и цветут поля лаванды. К слову сказать, Хоккайдо вообще оказался славен лавандой, а местечко Фурано имеет репутацию японского Прованса.

В пути

Останавливаемся мы часто – всякий, кто путешествовал на машине, знает, какое разнообразие вносят в монотонность дороги пункты питания. Вот магазинчик посреди бесконечных полей: в нем к каждой полке с товаром прикреплена фотография человека или семейной пары. Японские товарищи объясняют, что это все местные производители – за каждым сушеным скатом, за каждой бутылкой сливового уксуса тут стоит конкретный человек.

Когда подходит час обеда, мы все вместе начинаем высматривать какую-нибудь придорожную таверну. В безымянном городке заполняем собой миниатюрное – размером со скромный дачный домик – заведение. Тут обязательно аквариум с рыбками, отполированный деревянный Будда, телевизор… Пара постоянных клиентов, болтающих с хозяином, застывает с открытыми ртами при виде новых гостей. Мы оставляем у входа гору разноцветных сандалий и проходим в отдельный кабинет. Чуть погодя на деревянных подносах приносят заказы, мне – овощной салат (порция на один укус), пиалу риса и сашими, от свежести как будто светящиеся изнутри. На Хоккайдо эту свежесть так и не научаешься воспринимать как должное, слишком незнакомая.

Останавливались мы и у огромных, апокалиптического вида торговых центров. Пустынные торговые ряды, ослепляющие витринами, переходят в целые улицы едален. Перед каждой выставлен демо-стол с демо-едой. Соперничество начинается с аппетитности пластиковых блюд. В кайтэн-суши – там блюда проезжают мимо вас на движущейся ленте и вы выбираете понравившиеся – наша американка Эмили чуть не сломала зуб, взяв с кайтэна тарелку с пластмассовой картошкой-фри. Оказалось, по ленте также ездят промо-версии, а с этой картошки просто ценник отвалился.

В мега-моллах нас всегда в итоге заносит в лапшичные рамэн. Лапша оказывается сложносочиненным наваристым супом: тонко нарезанные ломтики свинины и грибы шиитаке, бамбуковые стебли, пластинки водорослей, зеленый лук и – единственное цветовое пятно – половинка яйца с темно-оранжевым, как предзакатное солнце, желтком. Но, сказать по правде, лапшичные поначалу влекли нас не из-за супа, а из-за ложек: во всех других случаях, хочешь не хочешь, приходилось орудовать палочками. Вилок в большинстве мест, куда мы попадали на Хоккайдо, просто не бывало.

Но вне конкуренции в этом путешествии – придорожные супермаркеты, островки цивилизации среди дикой природы, всегда полные разных чудес. В любое время дня и ночи в каждом нас ждала витрина с готовой едой – а у готовой еды в Японии очень хорошая репутация.

Мы перепробовали все разновидности онигири, существующие на Хоккайдо (в Токио они совсем другие). Онигири – главное лакомство японских студентов, то же самое, что для нас, скажем, пресловутый бутерброд. Это треугольнички из риса, завернутые в нори, хрустящую оболочку из сушеных водорослей, с разными начинками – от тунца до маринованных слив. В домах онигири готовят из вчерашнего риса – чтобы не пропал.

Ну и, конечно, здесь мы каждый раз покупаем себе бенто-бокс – ланчи в коробочках: терияки, овощи, аккуратные роллы, несколько сашими, рис, васаби, имбирь… Мы, жители Европы и Америки, довольно быстро сошлись во вкусах: поняли, что всем нам нравятся, например, инари-суши (эти штуки из риса, обернутые в жареный тофу, в Японии обожают дети), а вот нато, наоборот, не нравится. Нато все время ел Норияки, наш японский «коллега» – каждый раз от его бенто распространялся запах каких-то, ей-богу, портянок (на самом деле перебродивших соевых бобов), Нори закатывал глаза от удовольствия, а мы изображали приступ удушья. Неудивительно, что нато неизвестен ни в одном из наших «японских» ресторанов. Позже, встретившись с самым знаменитым в мире японским шефом Нобу, я спросила его, не пытался ли он привить Западу необычные вкусы вроде нато. Нобу посмеялся и сказал, что это бесполезно.

Со своими бенто-обедами мы обычно располагаемся на зеленых лужайках, усевшись кругом. Ветер налетает порывами, доносит запахи цветов, чуть поодаль плещется озеро, а у пристани стоит паром в виде сказочного замка, готовый после обеда доставить нас на остров с вулканами. Развалившись в траве, мы болтаем о том, насколько, должно быть, приятнее в нашей «большой восьмерке», чем в той, другой.

Остановки. Тояко

Озеро Тоя на юго-западной оконечности острова – популярный курорт (вода в нем, впрочем, даже в июле ледяная).

Мне всегда было любопытно, что же японцы едят дома – очевидно ведь, что не все домохозяйки залихватски разделывают суши при помощи самурайских ножей. Должны же быть более «человеческие» блюда: картошка с мясом или спагетти...

В первый же вечер возле летней кухни на берегу озера установили большой переносной гриль. Гости – старушки в джинсах и панамах, три девушки в кимоно, группа в этнических латиноамериканских одеждах, два английских парня, преподающие язык в соседней деревне, – все приносили с собой домашние заготовки в пакетиках. Были это замаринованные и насаженные на шпажки куриные сердечки, свинина с редисом и салатными листьями, маленькие, не длиннее карандаша, рыбешки, цукини и брокколи. Все это в течение вечера поджаривалось на гриле, обильно поливалось соусом и с аппетитом съедалось. Группа в перуанских нарядах оказалась местными энтузиастами игры на африканских барабанах, и даже старушки участвовали в бэнде – играли на маракасах.

Затем мы ужинали японским карри (в этом путешествии нам пришлось есть его не единожды – готовят его повсюду и много). К индийскому оно почти не имеет отношения. Делается японское карри примерно так: в большой кастрюле тушатся мясо, картофель, морковь, лук, любые овощи, когда они почти готовы, добавляются вода и несколько квадратиков карри. Размешивается – и вуаля! Такого карри можно съесть гору. Домой из Японии я привезла большую золотистую плитку, в гости ко мне зашли подружки, и мы, не рассчитав, приготовили порцию на десятерых, а спустя два часа уже буквально вылизывали кастрюлю и сами себе удивлялись. После этого мне наконец пришло в голову взглянуть на состав продукта, и, разумеется, помимо специй там обнаружился глютамат.

Наверняка и вы не раз слышали романтические воздыхания по поводу умами, найденного японцами пятого вкуса. Его действительно открыл в 1908 году японский ученый Кикунае Икеда – речь о глютамате натрия, усилителе вкуса, делающем любой продукт в сто раз более желанным. Однако ж умами естественного происхождения (гораздо меньшей интенсивности) присутствует во многих любимых японцами продуктах – например, в шиитаке или квашеных соевых бобах.

Остановки. Нибутани и Ноборибецу

Прекрасным утром мы прибываем в Нибутани – деревню айну, где есть, кстати, даже музей с кинотеатром 3D. Про айну, исконную народность Хоккайдо, я тоже читала у Мураками. В обычные времена это, без сомнения, тишайшее место, но в те дни в деревне проходил саммит вымирающих народностей. Со всего мира в Нибутани слетелись маори, команчи, саамы... Европейских лиц максимум с десяток. Нам было предложено либо фланировать в толпе гостей, либо помогать на кухне готовить еду. Я, разумеется, напрашиваюсь на кухню – на пару с француженкой Виктуар, окончившей кулинарную школу в Париже.

Шеф, руководящий процессом, – знаменитость на Хоккайдо, создатель уникального агентства «срочной гастрономической помощи». Если где-то в Японии случается, скажем, стихийное бедствие, а страна эта, как известно, не самое спокойное место, и требуется накормить одновременно тысячу человек, всегда обращаются к нему. Три дня под его руководством мы готовим простенькие овощные салаты, варим кукурузу и только облизываемся, глядя, как японские помощницы ловко вытаскивают моллюсков из огромных раковин и маринуют их в сложных соусах.

В последний день мы тоже решаемся блеснуть талантом и предлагаем приготовить представителям вымирающих народностей блины (они же, по версии Виктуар, крепы). Не совсем понимая, о чем мы, шеф дает согласие. Дальше в течение, наверное, пяти часов мы стоим у плит, выпекая сотни и сотни блинов-крепов, – как оказалось, никто из японок не способен повторить простейшее круговое движение раскаленной сковородой.

Пару дней спустя за проявленный героизм судьба преподносит нам с Виктуар подарок – вдвоем мы оказываемся в Нобори- бецу. Эта «адская долина» – легендарное для Японии место, здесь из-под земли бьют самые мощные и самые горячие источники, и на них построены огромные онсены. Проведя день в одной из таких купален – с тремя десятками ванн, заполненных обжигающей серной водой, – чистые до скрипа, мы отправляемся на свой гламурный ужин. Официант приносит салат с сырыми, едва ли не шевелящимися морепродуктами и сырой мраморной говядиной. Мы не успеваем отойти от изумления, когда он возвращается с маленькой горелкой и камнем над ней, – говядину полагается обжаривать собственноручно.

Виктуар шесть лет учила японский язык, но заказать на японском пару пирожных на десерт ей так и не удалось. «Ты понимаешь, – жалуется она, – у них числительные, в частности «два», звучат совершенно по-разному для людей и для животных, для птиц, для круглых предметов и для квадратных… Я не знаю, к чему относятся пирожные». Изобразили в итоге на пальцах.

…В последний день перед отъездом с Хоккайдо мы снова заходим перекусить в тот самый кайтэн-суши в Саппоро. Мимо нас на красных тарелочках, как в волшебном сне, опять проплывают суши с угрем и морским ежом, с осьминогом и «мантиями» разных моллюсков, с макрелью, сардинами, с креветками и снежным крабом. Порция из двух штук по цене примерно в доллар. Предводитель нашей ватаги, токиец Кай, жадно запихивает еду в рот и приговаривает: «Надо наесться впрок, а то в Токио таких свежих, такого размера и за такие деньги не сыщешь».

Что привезти

  • Нож. Профессиональный нож выбрать трудно – в специальных магазинах их сотни, и владелец доведет вас до умопомрачения, демонстрируя свои фокусы. Если вы не такой уж и повар, обратите внимание на белые керамические ножи – они, во-первых, остры и почти не тупятся, а во-вторых, очень эффектны.

  • Шкатулка для бенто. Всякий японец имеет свою любимую коробочку для ланча, и во многих случаях это произведение искусства. Расписанные вручную, лакированные, черные или красные изнутри, шкатулки эти пригодятся не только для пикника в японском стиле – в них и дома можно парадным образом сервировать любую японскую еду.

  • Арбуз. В первый раз вы не верите своим глазам: на самом почетном месте в магазине стоит наряднейшая коробка, перевязанная бантом, и сквозь окошки внутри виднеется арбузная корка. Тут же ценник – в пересчете с иены примерно 150 долларов. Деликатесные арбузы с Хоккайдо знамениты на всю Японию – на вечеринках они употребляются как устрицы, по чуть-чуть.

Если вы заметили ошибку или неточность, пожалуйста, .
Подпишитесь на рассылку рецептов и советов
Ваши данные защищены reCAPTCHA
КОММЕНТАРИИ
Уже зарегистрированны на gastronom.ru? Войдите или оставтье комментарий как гость
Ваши данные защищены reCAPTCHA

Пока нет комментариев

Branding imageBranding imageBranding imageBranding imageBranding imageBranding image
Ещё больше рецептов и вкусных идей в наших соцсетях