Раньше мои дети ели все. Даже пресные вареные овощи. Даже, хотя в это совсем сложно поверить, выдаваемую производителем за пюре из брокколи вонючую болотного цвета жижу типа той, что пьет главная героиня в фильме «Афера Томаса Крауна». Даже безвкусные младенческие каши на воде. А знакомые мне завидовали. Но это ностальгическое время быстро закончилось.
Уже к двум годам каждый из них не ел ничего. Ну, почти. В список ненавистных продуктов каким-то удивительным образом попало практически все, чем нормальному человеку обычно хочется накормить своих детей. Все полезное. Рис. Зелень – даже спрятанная в любимом омлете. Рыба. Кабачок. Зеленая фасоль. Йогурты без добавок. Кефир. Грейпфруты. Каждый завтрак, обед и ужин становился обоюдным мучением. Стол напоминал поле боя, и – что уж скрывать – битва заканчивалась не в мою пользу. Просьбы и мольбы, угрозы и попытки подкупа – все было без толку. Дети удалялись с кухни голодные, но с ощущением собственного превосходства. Мне приходилось с тоской и бессильной злобой приниматься за нетронутые тарелки.
Хитрость и терпение – добродетели, которыми к концу второго года жизни ребенка должна обзавестись всякая мать. Если, конечно, хочет выжить. Тарелка с супом стала превращаться в глубокое море, а овощи в ложке – в отчаянно желающих выжить (почему-то непременно в желудке ребенка) потерпевших кораблекрушение странников. На геркулесовой каше приходится рисовать вареньем разные существа, а потом наблюдать, как по очереди исчезают уши, глаза, хвост... Зелень – измельчать и незаметно всыпать в фарш. Рыбные котлеты выдавать за мясные. Оладьи из кабачков – за обычные. Все врут, особенно родители.
Справедливости ради нужно сказать, что все-таки некоторые вещи мои дети ели и едят без всякого насилия, даже с удовольствием. Прежде всего это паста, и думаю, тут они неоригинальны. Но в нашей пасте главное – соус, который делается за 5 минут и всегда вызывает нехарактерное удовлетворение. Свежие помидоры и так называемые «томаты в собственном соку» отечественной фирмы «Зеленый великан» или итальянской Pomito доводятся до кипения вместе с парой столовых ложек оливкового масла, сахаром, солью и долькой размятого чеснока. Потом соус – и чем его больше, тем лучше – вливается в пасту, блюдо засыпается тертым сыром и немедленно съедается.
Самое сложное – влить в детей суп. Ведь это такая вещь, которую сложно оценить, пока ты не станешь зрелым и мудрым. А какой ребенок любит суп? Редко какой. И это при том, что в нашей культуре считается, что без супа обед не обед, сыт как следует не будешь и, пока не съешь хотя бы несколько ложек, второго не видать. Каждый обед начинается (вернее, начинается все это за полчаса до обеда) с раздирающего душу: «Суп не буду!» Довольно быстро к первому воплю добавляется второй: «Я тоже не буду!» И тут уже не до хит ростей. Ты остаешься один на один со своим справедливым гневом и кастрюлей с тем полезным, сезонным и молодым, которое ты только что приволок с рынка в тяжелых сумках, чтобы впихнуть в своих бледных московских детей.
Но есть один суп, от которого мои дети не отказываются никогда и который я делаю в точности так же, как моя мама, как делала моя бабушка и как, полагаю, делала ее мама и мама ее мамы. Это бульон с клецками – волшебный суп «с драгоценностями». Он прекрасен и сам по себе, и потому, что его можно делать вместе с детьми. Когда курица варится второй раз, когда поверхность бульона приобретает чудесный золотистый оттенок, когда морковка становится мягкой, а от лука отделяется верхний слой, вот тогда-то кончик чайной ложки опускается в кипящую жидкость, тесто соскальзывает на дно кастрюли и тотчас же всплывает в виде новорожденной крепкой неказистой, но невозможно вкусной клецки. Если ребенок примет участие в этом процессе, даю пять пальцев: суп он съест, еще и добавки попросит.
Или ленивые вареники. Их мы тоже делаем вместе. Нужно две пачки девятипроцентного творога, яйцо, пара столовых ложек сахара и мука, которая добавляется в тесто до тех пор, пока оно не станет в меру крутым. Потом из этой массы лепятся несколько длинных колбасок, и это как раз самое интересное – лепить длинные валики из теста, приминать их ножом и рубить на маленькие аккуратные кусочки. Все это кидается в кипящую едва подсоленную воду, всплывает, вынимается и заливается сметаной или, например, клубникой, протертой с сахаром.