…И вот иду я, вся в белом, по проспекту в солнечном Саппоро. Ровные, как по линейке, расчерченные улицы расходятся вправо и влево, небоскребы тянутся вверх. В потоке пешеходов пересекаю перекрестки. В руках у меня пакет из супермаркета, заполненный едой – самых манящих форм и загадочного содержания. Первый день в Японии. Я просто набрала в корзинку все, что «цепляло» взгляд, – и теперь, не утерпев, пробую на ходу. То, что обещало быть сладким, оказывается соленым. Похожий на суфле шарик – тягучей, как каучук, текстурой без вкуса, с каплей лиловой начинки внутри. Куриная лапка в кисло-сладком соусе, запакованная в вакуум, – как вам это понравится?
Возвращаюсь в гостиницу и вижу: мои спутницы, сидя на футонах, читают путеводитель, главу «Традиции и нормы поведения»: «Но хуже всех в глазах японца человек, который ест на улице. Это настолько непозволительно, что с ним даже разговаривать не станут. Впрочем, если вы иностранец, то что с вас взять». Ох, сколько еще их здесь будет, промахов и странной еды…
Живые иностранцы
А на следующее утро начинается наше путешествие. Нас десять человек, мы погружаемся в маленький автобус – на таких еще ездили хиппи – и собираемся исколесить весь Хоккайдо. В нашей интернациональной группе я отвечаю за Россию и всякий раз, по- жимая очередную руку, склоняю голову и произношу: «Лаша каракимашта Лена дэсу» – «Меня зовут Лена, и я из России».
Нас ждут две недели пути. Самые дальние уголки самого северного острова. Кое-где еще не ступала нога чужеземца – затем нас и пригласили, чтобы местные жители могли пообщаться с живыми иностранцами. И если взрослые иногда стеснялись, то дети закидывали нас вопросами: «А в вашей стране есть кошки?», «Почему у вас такие большие носы?», «На вас когда-нибудь нападал медведь?» – спрашивали, в частности, меня.
На Хоккайдо я ехала с подкашивающимися коленками – начитавшись Мураками, представляла себе огромные безлюдные пространства. Низкие небеса, серый океан, каменистый берег. На далеких пастбищах пасутся овцы, среди которых есть одна с черной звездой во лбу. Зимой остров заваливает снегом. Вековые криптомерии (это хвойное, что растет на Хоккайдо, я запомнила из романов Кавабаты Ясунари) роняют шапки снега на изредка проезжающих под ними лыжников. На Хоккайдо едут – из Токио это чуть не сутки на поезде, окраина мира! – исключительно гонимые экзистенциальным кризисом персонажи. Тишина острова лечит их душевные раны.
Как бы там ни было, наш автобус одним своим появлением с песнями Beach Boys разрушает всякий летаргический сон, и когда мы выгружаемся из него, вокруг вовсю поют птицы и цветут поля лаванды. К слову сказать, Хоккайдо вообще оказался славен лавандой, а местечко Фурано имеет репутацию японского Прованса.
В пути
Останавливаемся мы часто – всякий, кто путешествовал на машине, знает, какое разнообразие вносят в монотонность дороги пункты питания. Вот магазинчик посреди бесконечных полей: в нем к каждой полке с товаром прикреплена фотография человека или семейной пары. Японские товарищи объясняют, что это все местные производители – за каждым сушеным скатом, за каждой бутылкой сливового уксуса тут стоит конкретный человек.
Когда подходит час обеда, мы все вместе начинаем высматривать какую-нибудь придорожную таверну. В безымянном городке заполняем собой миниатюрное – размером со скромный дачный домик – заведение. Тут обязательно аквариум с рыбками, отполированный деревянный Будда, телевизор… Пара постоянных клиентов, болтающих с хозяином, застывает с открытыми ртами при виде новых гостей. Мы оставляем у входа гору разноцветных сандалий и проходим в отдельный кабинет. Чуть погодя на деревянных подносах приносят заказы, мне – овощной салат (порция на один укус), пиалу риса и сашими, от свежести как будто светящиеся изнутри. На Хоккайдо эту свежесть так и не научаешься воспринимать как должное, слишком незнакомая.
Останавливались мы и у огромных, апокалиптического вида торговых центров. Пустынные торговые ряды, ослепляющие витринами, переходят в целые улицы едален. Перед каждой выставлен демо-стол с демо-едой. Соперничество начинается с аппетитности пластиковых блюд. В кайтэн-суши – там блюда проезжают мимо вас на движущейся ленте и вы выбираете понравившиеся – наша американка Эмили чуть не сломала зуб, взяв с кайтэна тарелку с пластмассовой картошкой-фри. Оказалось, по ленте также ездят промо-версии, а с этой картошки просто ценник отвалился.
В мега-моллах нас всегда в итоге заносит в лапшичные рамэн. Лапша оказывается сложносочиненным наваристым супом: тонко нарезанные ломтики свинины и грибы шиитаке, бамбуковые стебли, пластинки водорослей, зеленый лук и – единственное цветовое пятно – половинка яйца с темно-оранжевым, как предзакатное солнце, желтком. Но, сказать по правде, лапшичные поначалу влекли нас не из-за супа, а из-за ложек: во всех других случаях, хочешь не хочешь, приходилось орудовать палочками. Вилок в большинстве мест, куда мы попадали на Хоккайдо, просто не бывало.
Но вне конкуренции в этом путешествии – придорожные супермаркеты, островки цивилизации среди дикой природы, всегда полные разных чудес. В любое время дня и ночи в каждом нас ждала витрина с готовой едой – а у готовой еды в Японии очень хорошая репутация.
Мы перепробовали все разновидности онигири, существующие на Хоккайдо (в Токио они совсем другие). Онигири – главное лакомство японских студентов, то же самое, что для нас, скажем, пресловутый бутерброд. Это треугольнички из риса, завернутые в нори, хрустящую оболочку из сушеных водорослей, с разными начинками – от тунца до маринованных слив. В домах онигири готовят из вчерашнего риса – чтобы не пропал.
Ну и, конечно, здесь мы каждый раз покупаем себе бенто-бокс – ланчи в коробочках: терияки, овощи, аккуратные роллы, несколько сашими, рис, васаби, имбирь… Мы, жители Европы и Америки, довольно быстро сошлись во вкусах: поняли, что всем нам нравятся, например, инари-суши (эти штуки из риса, обернутые в жареный тофу, в Японии обожают дети), а вот нато, наоборот, не нравится. Нато все время ел Норияки, наш японский «коллега» – каждый раз от его бенто распространялся запах каких-то, ей-богу, портянок (на самом деле перебродивших соевых бобов), Нори закатывал глаза от удовольствия, а мы изображали приступ удушья. Неудивительно, что нато неизвестен ни в одном из наших «японских» ресторанов. Позже, встретившись с самым знаменитым в мире японским шефом Нобу, я спросила его, не пытался ли он привить Западу необычные вкусы вроде нато. Нобу посмеялся и сказал, что это бесполезно.
Со своими бенто-обедами мы обычно располагаемся на зеленых лужайках, усевшись кругом. Ветер налетает порывами, доносит запахи цветов, чуть поодаль плещется озеро, а у пристани стоит паром в виде сказочного замка, готовый после обеда доставить нас на остров с вулканами. Развалившись в траве, мы болтаем о том, насколько, должно быть, приятнее в нашей «большой восьмерке», чем в той, другой.
Остановки. Тояко
Озеро Тоя на юго-западной оконечности острова – популярный курорт (вода в нем, впрочем, даже в июле ледяная).
Мне всегда было любопытно, что же японцы едят дома – очевидно ведь, что не все домохозяйки залихватски разделывают суши при помощи самурайских ножей. Должны же быть более «человеческие» блюда: картошка с мясом или спагетти...
В первый же вечер возле летней кухни на берегу озера установили большой переносной гриль. Гости – старушки в джинсах и панамах, три девушки в кимоно, группа в этнических латиноамериканских одеждах, два английских парня, преподающие язык в соседней деревне, – все приносили с собой домашние заготовки в пакетиках. Были это замаринованные и насаженные на шпажки куриные сердечки, свинина с редисом и салатными листьями, маленькие, не длиннее карандаша, рыбешки, цукини и брокколи. Все это в течение вечера поджаривалось на гриле, обильно поливалось соусом и с аппетитом съедалось. Группа в перуанских нарядах оказалась местными энтузиастами игры на африканских барабанах, и даже старушки участвовали в бэнде – играли на маракасах.
Затем мы ужинали японским карри (в этом путешествии нам пришлось есть его не единожды – готовят его повсюду и много). К индийскому оно почти не имеет отношения. Делается японское карри примерно так: в большой кастрюле тушатся мясо, картофель, морковь, лук, любые овощи, когда они почти готовы, добавляются вода и несколько квадратиков карри. Размешивается – и вуаля! Такого карри можно съесть гору. Домой из Японии я привезла большую золотистую плитку, в гости ко мне зашли подружки, и мы, не рассчитав, приготовили порцию на десятерых, а спустя два часа уже буквально вылизывали кастрюлю и сами себе удивлялись. После этого мне наконец пришло в голову взглянуть на состав продукта, и, разумеется, помимо специй там обнаружился глютамат.
Наверняка и вы не раз слышали романтические воздыхания по поводу умами, найденного японцами пятого вкуса. Его действительно открыл в 1908 году японский ученый Кикунае Икеда – речь о глютамате натрия, усилителе вкуса, делающем любой продукт в сто раз более желанным. Однако ж умами естественного происхождения (гораздо меньшей интенсивности) присутствует во многих любимых японцами продуктах – например, в шиитаке или квашеных соевых бобах.
Остановки. Нибутани и Ноборибецу
Прекрасным утром мы прибываем в Нибутани – деревню айну, где есть, кстати, даже музей с кинотеатром 3D. Про айну, исконную народность Хоккайдо, я тоже читала у Мураками. В обычные времена это, без сомнения, тишайшее место, но в те дни в деревне проходил саммит вымирающих народностей. Со всего мира в Нибутани слетелись маори, команчи, саамы... Европейских лиц максимум с десяток. Нам было предложено либо фланировать в толпе гостей, либо помогать на кухне готовить еду. Я, разумеется, напрашиваюсь на кухню – на пару с француженкой Виктуар, окончившей кулинарную школу в Париже.
Шеф, руководящий процессом, – знаменитость на Хоккайдо, создатель уникального агентства «срочной гастрономической помощи». Если где-то в Японии случается, скажем, стихийное бедствие, а страна эта, как известно, не самое спокойное место, и требуется накормить одновременно тысячу человек, всегда обращаются к нему. Три дня под его руководством мы готовим простенькие овощные салаты, варим кукурузу и только облизываемся, глядя, как японские помощницы ловко вытаскивают моллюсков из огромных раковин и маринуют их в сложных соусах.
В последний день мы тоже решаемся блеснуть талантом и предлагаем приготовить представителям вымирающих народностей блины (они же, по версии Виктуар, крепы). Не совсем понимая, о чем мы, шеф дает согласие. Дальше в течение, наверное, пяти часов мы стоим у плит, выпекая сотни и сотни блинов-крепов, – как оказалось, никто из японок не способен повторить простейшее круговое движение раскаленной сковородой.
Пару дней спустя за проявленный героизм судьба преподносит нам с Виктуар подарок – вдвоем мы оказываемся в Нобори- бецу. Эта «адская долина» – легендарное для Японии место, здесь из-под земли бьют самые мощные и самые горячие источники, и на них построены огромные онсены. Проведя день в одной из таких купален – с тремя десятками ванн, заполненных обжигающей серной водой, – чистые до скрипа, мы отправляемся на свой гламурный ужин. Официант приносит салат с сырыми, едва ли не шевелящимися морепродуктами и сырой мраморной говядиной. Мы не успеваем отойти от изумления, когда он возвращается с маленькой горелкой и камнем над ней, – говядину полагается обжаривать собственноручно.
Виктуар шесть лет учила японский язык, но заказать на японском пару пирожных на десерт ей так и не удалось. «Ты понимаешь, – жалуется она, – у них числительные, в частности «два», звучат совершенно по-разному для людей и для животных, для птиц, для круглых предметов и для квадратных… Я не знаю, к чему относятся пирожные». Изобразили в итоге на пальцах.
…В последний день перед отъездом с Хоккайдо мы снова заходим перекусить в тот самый кайтэн-суши в Саппоро. Мимо нас на красных тарелочках, как в волшебном сне, опять проплывают суши с угрем и морским ежом, с осьминогом и «мантиями» разных моллюсков, с макрелью, сардинами, с креветками и снежным крабом. Порция из двух штук по цене примерно в доллар. Предводитель нашей ватаги, токиец Кай, жадно запихивает еду в рот и приговаривает: «Надо наесться впрок, а то в Токио таких свежих, такого размера и за такие деньги не сыщешь».
Что привезти
Нож. Профессиональный нож выбрать трудно – в специальных магазинах их сотни, и владелец доведет вас до умопомрачения, демонстрируя свои фокусы. Если вы не такой уж и повар, обратите внимание на белые керамические ножи – они, во-первых, остры и почти не тупятся, а во-вторых, очень эффектны.
Шкатулка для бенто. Всякий японец имеет свою любимую коробочку для ланча, и во многих случаях это произведение искусства. Расписанные вручную, лакированные, черные или красные изнутри, шкатулки эти пригодятся не только для пикника в японском стиле – в них и дома можно парадным образом сервировать любую японскую еду.
Арбуз. В первый раз вы не верите своим глазам: на самом почетном месте в магазине стоит наряднейшая коробка, перевязанная бантом, и сквозь окошки внутри виднеется арбузная корка. Тут же ценник – в пересчете с иены примерно 150 долларов. Деликатесные арбузы с Хоккайдо знамениты на всю Японию – на вечеринках они употребляются как устрицы, по чуть-чуть.